Четыре пращура Руси: ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Древнерусская народность — продукт сложного межэтнического взаимодействия различных племенных групп. На ранних этапах её формирования (протоантском и антском) главными среди данных факторов были праславяно-венедский, иранский и балтский компоненты. В постантский и собственно древнерусский периоды к мощнейшим элементам восточнославянского этногенеза добавился массив финно-угорских народов. Роль последнего ещё более усилилась в последующие столетия и актуальна до сегодняшнего дня.

Праславяне (венеды) и поздние арии (скифо-сарматы) сыграли решающую роль в этно-культурном и лингвистическом облике “русичей”. Наследие первых (венедов) с большим трудом возобладало в грамматической основе формировавшнгося во II — IV вв. н. э. антского наречия. Однако в словарном фонде этого тогда (для 4 — 5 столетий) нового говора весьма значительным оказался (если судить по языкам-потомкам) скифо-сарматский лексический слой. Кроме того, позднеарийская традиция оказалась преобладающей в культурно-художественной и духовной жизни как языческой Руси, так (по-видимому) и её антских предков.

Более того, даже имел место феномен некоторого усиления скифо-сарматской образности в позднеязыческой обрядовости, произведениях искусства (возрождённые звериный и полихромный стили ⁵¹²) и литературы в процессе становления, расцвета и диффиренциации Империи Рюриковичей. Так, в “Слове о полку Игореве” преобладают мифологические персонажи арийского происхождения (Даждьбог, Хорс, Стрибог, Днепр, Див, Карна, Дева Обида). Божества венедского присхождения им явно уступают (Велес, Славута, Желя). Лидером позднего восточнославянского языческого сонма богов становится “скифо-сармат”. Это подтверждают и другие древнерусские источники ⁵¹³. “Природный” славянин Перун уступает первенство в нашем языческом пантеоне кон. 11 — нач. 13 вв. “индоиранцу” Даждьбогу ⁵¹⁴.

Некоторое усиление арийской традиции в 9 — 12 столетиях объясняется спецификой племени-собирателя Древнерусской державы. Данный субэтнос характеризовался (по сравнению с другими постантами) наибольшей степенью скифо-сарматской преемственности. Росы, созидая свою большую империю, расселяя выходцев из своей среды по городам и укреплённым пунктам всей Восточнославянщины, распространяли свою “узко-племенную” культурную традицию среди знати бывших “союзов племён” и рекрутируемых на местах младших дружинников. Последнее обстоятельство, в свою очередь, закладывало основы дальнейшей популяризации скифо-сарматских культурных достижений и в сельских общинах ⁵¹⁵.

Аналогичный процесс характеризовал и лингвистическую специфику древнерусского периода восточнославянского этногенеза. Росы (как и другие постантские племена) имели своё специфическое наречие ⁵¹⁶. Это был, по-видимому, наиболее иранизированный говор восточнославянского языка-основы. Последний уже несколько дифференцировался к 10 в. на ряд субдиалектов. Обогатившись лексически на хазарско-“диаспорном” этапе своего развития, росское наречие распространилось и по периферийным центрам новой (в нач. 9-го столетия) Артабской державы. C переносом столицы Руси в Киев, означенный субдиалект распространяется на территорию полян, а с образованием новых «факторий» росов — на территории северян, уличей и др. пост-антов. Росское наречие в 10 — 13 вв. переростает в общий административный и глашатайский язык. Местные ж племенные (другие пост-антские, — не-росские) наречия в этот период оказываются с русским лингва-франкав лингвистическом союзе. Происходит оптимальная (в тех условиях) нивелировка восточнославянских говоров как между собой, так и с административным языком. Последний получил отображене как в древнерусской литературе, так и в сохранившихся официальных документах (или в их не-транслитерированных копиях). Хотя языком письменности тех столетий считался церковнославянский, но древнерусский нередко с ним “переплетался”. Тексты деловых документов, а также ряда тогдашних поэтических, памфлетических и повествовательных произведений — своеобразный компромисс тогдашних письменной и административной лингвистических форм. Семантико-грамматическая же основа «Правды Ярослава», “Слова о полку Игореве”, «Слова Даниила Заточника», «Слова о погибели Земли Русской», «Моления Псевдо-Даниила Заточника» и нек. др. произведений древнерусской литературы и официоза — киево-росская.

Именно этот (один из пост-антских !) суб-диалект является лингвистическим предком почти всех современных восточнославянских языков-диалектов : белорусского, украинского, старокиевско-великорусского, восточно-полесского, галицко-надднестрянского, гуцульского, бойковского, лемковского, волыняцкого, западно-полесского, буковинского и центрально-полесского. Все они потомки племенного наречия росов 8 в. н. э. [блок-схема 11].

Древнерусской лингвистической “нивелировки” избежало подразделение одного из пост-антских племенных союзов. А именно — подкарпатская ветвь белых хорватов. За несколько десятков лет своего пребывания в Киевском государстве (с кон. 10 в. и по 3-ю четв. 11-го столетия) закарпатское пост-антское наречие не успело слиться с древнерусским. Последующая переменная борьба за Ужгородско-Мукачевский край Арпадов с Рюриковичами также не способствовала такой ассимиляции. Долговременный же отход Закарпатья к Венгрии в сер. 12 в. закрепил местные говоры на ранне-антском “генеалогическом” уровне [блок-схемы 9 и 11]. Группа карпато-русинских диалектов существенно отличается от остальных восточнославянских наречий ⁵¹⁷. Последние все являются лингвистическими потомками древнерусской административной речи XI — XIII столетий [блок-схемы 11 и 11а]. Лишь закарпатские говоры восходят к эпохе распада антского племенного союза кон. 3‑й четв. I тыс. н. э. и, соответственно, первоначальному диалектному членению пра-восточнославянского языка-диалекта в 7 — 9 вв.

Балты и финно-угры  — огромный человеческий фактор “русскости”. Антропологический компонент, особенности психологического склада (менталитета) многих восточнославянских ветвей, их этнографических подробностей восходят к данным (относительно многочисленным в своё время) древним людским массивам. Русские, объективно, в большей степени преемники балтской и угро-финской макротрадиций, чем малочисленные “лингвистические наследники” этих некогда больших языковых общностей.

Существенен (хотя и не таков как у «большой четверки») вклад в восточнославянский генофонд некоторых других этнических групп. Фракийцы (помимо своего определённого вклада в прото-антский этногенез I тыс. до н. э.) — значительный фактор формирования юго-западных русских групп ⁵¹⁸ : буковинцев, гуцулов, галичан, закарпатцев. Романизированные же потомки данного восточного балкано-карпатского людского массива (волохи), активно расселялись по Галичине, Буковине и Правобережной Украине в 14 — 19 столетиях.

Аналогична роль и иллирийского фактора ⁵¹⁹, проникшего в пред-протоантский период (чернолесская культура X — VII вв. до н. э.) даже на Левобережье ⁵²⁰. Особенно явственны черты этого древнего западного балкано-карпатского этноса у современных лемков ⁵²¹ и, в меньшей степени, у гуцулов. Ярчайшие культурные и антропологические кельтские черты проявляются у бойков ⁵²². Cущественен данный фактор и у галичан, в целом. Кельтско-галатский компонент значителен в раннем антском этногенезе в рамках зарубинецкой культуры ⁵²³ 3 в. до н. э. — 1 в. н. э.

Весом тюркский вклад в формирование украинского казачества. Помимо древнерусских протоболгар-былей, ковуев, половцев-кощеев, оставшихся после XIII столетия на Роси потомков чёрных клобуков, весьма существенен здесь оказался пост-золотоордынский фактор. Тюрки-протоказаки 15 в., крымско-татарские и ногайские выходцы 3-й четв. II тыс. н. э. дали начало таким известным казачьим украинским родам как Чураи, Нечаи, Мамаи, Ногаи, Кочубеи, Галаганы, Джалалии и мн. др. ⁵²⁴. Значителен тюркский компонент в таких социальных группах как велико- и малороссийские дворянства. У последних он в немалой степени связан с украинским казачье-стаpшинским элементом. Существенны также палео-тюркские (южносибирские) антропологические черты у таких этнографических групп ⁵²⁵ как донско-низовские и яицкие казаки. У основной же массы украинского и почти всего великорусского крестьянства данная физическая преемственность отсутствует ⁵²⁶.

Германский компонент представлен 3-мя потоками : готским,варяжским и немецким. Первый из них (наиболее весомый) достаточно значителен среди носителей черняховской культуры 2 — 5 вв. После же её разгрома гуннами и антами, немалая часть остроготов и гепидов осталось в сер. I тыс. н. э. в восточноевропейской лесостепи и была ассимилирована колочинцами и пеньковцами ⁵²⁷. Варяги влились, главным образом, в раннюю древнерусскую социальную верхушку 8 — 11-го столетий. В некоторых районах (Новгородщина и Псковщина) норманнский компонент мог быть значительным при формировании и военных поселенцев, и мелких торговцев ⁵²⁸, и боярских слуг, и посадских людей. Остзейские же немцы и разного рода специалисты из собственно Германии в течение последних 3‑х столетий непрерывно инкорпорировались в состав высших и средних слоёв русского общества и в значительной своей части там же и ассимилировались. Швабо-алеманнские и пфальцско-франконские «сельхоз-колонисты» сер. 18 — сер. 19 вв. — наоборот, влились (своим существенным компонентом) в крестьянство, мещанство и рабочий класс Российской Империи, СССР, СНГ. При незначительных, естественно, исключениях.

Остальные “ассимилированные факторы” восточного славянства можно считать третьестепенными. Хотя и среди них есть своеобразные явления. Так, например, достаточно любопытен северокавказский черкасский элемент ранних этапов формирования как украинского, так и великорусского казачеств.

Русь — наследница 4-х древних этнических массивов эпохи Античности (I тыс. до н. э. — 1-я пол. I тыс. н. э.). Непосредственные предки восточных славян — венеды-праславяне и скифы-пахари (протоанты), балтские племена невров, галиндов-меланхленов и более поздняя деремела, скифы-земледельцы (авхаты) и ряд (известных позднее) финских групп : меря, мурома, мещера, чудь заволоцкая и весь. Особое место в исторической судьбе русских занимает сарматский племенной союз аорсов. 2 его подразделения (сполы и росии) также входят в “прямой предковый ряд” восточного славянства. Второе из перечисленных аорсских племён, помимо всего прочего, заложило нашу этимологическую основу. Cамо имя Руси родом из сарматской стихии. Оно восходит к самоназванию аорсской группировки росиев. Последняя несколько видоизменилась во 2-й четв. I тыс. н. э. в процессе миграций. Аорсско-скифско-готское образование росомонов, в свою очередь, в 6 — 8 вв. было славянизировано в антской и постантской среде.

Несомнен приоритет лингвистической венедо-праславянской преемственности, но и наследие остальной “предковой тройки” заслуживает почитания. Памятник герою пращуров французов (галлов) Верцингеторигу установлен в Клермон-Ферране. Вождь арвернов героически сопротивлялся римлянам, потерпел поражение и всё равно был удостоен монумента. Cкифский же царь Иданфирс разгромил массированное нашествие переднеазиатских полчищ Дария I, но на “мемориальном уровне” забыт. Галльские диалекты сыграли небольшую роль в формировании лексики современного французского языка. Словарный же фонд скифского происхождения во всех восточнославянских диалектах огромен. В целом же, этнографические преемственности русских к ариям и французов к галлам примерно одинаковы ⁵²⁹. Париж чтит своих предков-кельтов (наряду с глубочайшим уважением и к своей древнеримской доли преемственности), а где наш памятник Иданфирсу — скифскому вождю-победителю ? Значительную часть своего генофонда передали восточным славянам пост-арийские племена скифов-алазонов, роксолан, гелоно-будинов, скифов-каллипидов, буртасов и алан ; балтские группы аукштайтов, пруссов и ятвагов ; финно-угорские подразделения карел, печоры и мордвы.

Многоплановость же генезиса русских вполне можно отобразить в изучении истории как в системах высшего, так и среднего образования России, Украины и Беларуси. В курсах отечественных историй старших классов восточнославянских государств ариям вполне можно посвятить два урока. Первый из них — “степная бронза”, киммерийцы, архаичные скифы ; походы ранних и поздних арийских племён в Закавказье, Среднюю, Переднюю и Южную Азию ; отражение ахеменидского нашествия народами Восточной Европы в кон. VI в. до н. э. Второй урок должен быть посвящён расцвету и угасанию Скифской Державы, а также сарматской проблематике, ранним этапам формирования восточного славянства в свете венедо-иранского синтеза. Данный мини-раздел должен располагаться где-то в преддверии курса “истории Киевской Руси”. Непосредственно перед уроком о древних восточных славянах. Уже где-то в начальном этапе курса “Киевская Русь” следовало бы посвятить ещё один урок целиком балтским и финно-угорским племенам Восточной Европы (по академическому получасу для каждой из этих групп) в аспекте описания их дальнейшего (в процессе последующих занятий) взаимоcлияния с восточным славянством.

В тоже время следует отметить относительную антропологическую близость друг к другу всех 4‑х пращуров Руси.

Эти древние (наши предковые) этнические массивы характеризовались преобладанием т. н. светло-шатенных европеоидных расовых типов ⁵³⁰ — североевропеоидных с небольшими инопопуляцинными включениями. Только среди “второстепенных” компонентов русского этногенеза большее разнообразие. Фракийцы и иллирийцы — преимущественно тёмные шатены смешанного южноевропеоидно-североевропеоидного происхождения. Кельты и германцы — аналогичные “большой четвёрке” светлые шатены. Тюрки евразийских степей в большинстве своём тёмные шатены метисного северомонголоидно-североевропеоидного ⁵³¹ (южносибирского) типа.

Некоторые современные народы — продукт преимущественного моно-генезиса (по крайней мере за последние 3 тысячи лет). Это японцы, китайцы, тувинцы, египтяне. Последние — даже со времён неолита, хотя они и сменили во II тыс. н. э. свой древний язык на арабский. Другие этносы (алжирцы, осетины, аргентинцы, чилийцы, армяне) в основе своей бикомпонентны. Тригенез характерен современным болгарам, испанцам, киргизам, провансальцам и иным народам. Многим же из остальных народов планеты свойственна ещё большая изощрённость их “комплектования”.

Аналогичный нашему тетрагенез прослеживается пока лишь (на первый взгляд) у австрийцев. Данная нация вырисовывается как своеобразное равновесие иллирийского, кельтского, славянского и германского компонентов.

Отечественная традиция должна включить в себя всю свою полноту. Русскому наследию принадлежат Перун-Перкунас и Индра, Cварга-Сварог и его сыновья Агни-Сварожич с Гойтосиром-Даждьбогом (Варуной-Ахурамаздой), Яровит-Ярило и Криве-Кривейте, Велес и Мокошь, Cампо и Див, Род и Дьяус, Митра и Святовит, Стрибог и Вий. Героями-пращурами восточного славянства (реальными или мифологизированными) выступают Святогор и Хушанг, Таргитай и Джемшид, Фаридун и Бож, Атей и Амага, Анахарсис и Микула Селянинович, Гедимин и Калев, Дир и Илья Муромец, Сар с Аммием и Добрыня Никитич, Миндовг и Тахмурас. Русской традицией можно считать самые ранние гимны “Ригведы” и древнейшие главы “Авесты”, руны “Калевалы” и былины, искусство Великой Скифии и сарматские украшения, первый среди автохтонов Северной Евразии протогород Аркаим на Южном Урале (18 -- 16 вв. до н. э.) и изобретение заспицованного колеса. Исторически наследственными территориями прямых предков восточных славян оказываются Восточная Европа (по северокавказский хребет включительно) и Казахстан (без южного Семиречья и среднего течения Сыр-Дарьи), cеверная Джунгария и динлинский Саяно-Алтай, западносибиские степь и лесостепь, Урал и равнинная часть Крыма. Нашим предкам ещё с конца верхнего палеолита (XV — X тысячелетий до н. э.) было, по-видимому, свойственно тяготение к крупным этно-политическим образованиям. Вероятно, что древние ностратийцы (на заключительном этапе существования своего “мамонтово-охотничьего” хозяйства) контролировали значительную часть лесотундро-степной приледниковой полосы Евразии. Им приходилось преодолевать огромные территории в процессе преследования представителей тогдашней субарктической фауны. Большие стада шерстистых носорогов, мамонтов и северных оленей в своих сезонных меридианальных перемещениях покрывали весьма обширные пространства.

Существенными территориальным базами располагали, по-видимому, и отделившиеся друг от друга ветви ностратийцев, а затем и индоевропейцев. Cреди последних особенно продуктивными в этом плане оказались арии. Племена “степной бронзы” охватили огромный кусок субарктического пояса от Дуная и до верхнего Енисея и Монгольского Алтая. Хотя и ариям было свойственно “расчленяться” в процессе своей широкой экспансии, но на определённых этапах своего функционирования конкретные племенные объединения тех или иных “палео-индоиранцев” были весьма значительны. Крупнейшим этнополитическим единством в жизни “коренных” арийских племён оказался, вероятно, союз представителей андроновской культуры. Она занимала на раннем своём этапе в сер. II тыс. до н. э. (объединение древнейших восточноиранцев) территорию от Яика до Саян. Заключительный же аккорд функционирования андроновцев (IX — VIII вв. до н. э.) застал их, по-видимому, в виде скифо-сако-сарматского нерасчленённого единства. Последнее охватывало не меньшие (чем пра-восточноиранцы) пространства — от Волги и до Алтая (в т. ч. и Монгольского).

Сохранили (и даже развили) “имперско-евразиатскую” геополитическую традицию оттеснившие (в весьма существенной степени !) индоевропейцев гунно-тюрки, монголо-сяньбийцы и маньчжуро-чжурчжени. Cледствием их деятельности оказались огромные племенные союзы Хунну и Сяньби, Жужаньская орда, Тюркютские каганаты и ряд других соизмеримых с перечисленными образованиями степных держав. В 13-м столетии встала сверхмощная империя Чингисхана. Даже её степные “осколки” (Золотая Орда, Чагатайский Улус, центральноазиатско-сибирский “сектор” государства Юань, а затем Моголистан Тоглук-Тимура, держава Тамерлана (контролировавшего и Семиречье c Джунгарией), прото-Узбекское ханство Абулхайра, ранняя Казахская “федерация” Касыма) были гигантами.

Возобновителем же собственно арийско-еврoазиатской традиции оказалась поздняя Русь. Московское государство охватило значительную часть бывшей Арьянам Вайшьи. Но и не только ! Вся лесостепная и лесная зона к северу от обитания древних индо-иранских племён составила собой Российскую Империю. К нач. XX в. всё пространство “арийского простора” (за исключением северной Джунгарии) политически вернулось к потомкам ⁵³²обитателей данного описанного в “Авесте” макро-региона.

К подвигу Великой Отечественной войны, к славным эпизодам Российской Империи, Московского и Русско-Литовского государств, Новгородской и Псковской республик, к ратоборческой динамике украинского и великорусского казачеств, к раннесредневековой красоте Киевской Руси, варварской мужественности антов органически добавляются архаика финно-угров и балтов, боевые колесницы и героика древних ариев, удаль и размашистость их непосредственных скифо-сарматских потомков.

А. В.

Список использованной литературы

Четыре пращура Руси